Как-то стала замечать, что муж начал молчать о получении зарплаты. Всегда было так: сразу или скажет, или сообщение пришлёт, спросит, что купить, что надо оплатить, мне денег давал. Резко всё изменилось. Я свою зарплату получала, по всем тратам раскидывала, прикидывала, как дальше жить, а муж молчок. День, два, три – молчит. Спрашивала, только тогда признавался, что получил.

– Что происходит? – спросила у мужа. – Давай я тоже молчать о зарплате начну? Пусть садик сам себя оплачивает, пусть квартира сама себя оплачивает, святым духом будем питаться и молчать.

– Не знаю, всё нормально. К слову не пришлось, вот и не сказал. Тебе денег надо? Скажи, дам.

“Скажи, дам”, – тоже что-то новенькое. Раньше сам давал, и вдруг надо стало говорить и просить.

Пошёл четвёртый месяц такой фигни. Спрашивала – всё хорошо, всё нормально. К стенке пыталась припереть – не вышло.

Язык у мужа развязался после годовщины свадьбы моих родителей. Мы там выпили, до дома доехали, начался у мужа словесный понос.

– Квартиру свою хочу, – признался он. – Живём у тебя, я тут никто, нужна хотя бы студия. Посчитал: каждый месяц могу откладывать по 20 тысяч, через полтора года хватит на первый взнос, студию куплю, сдам. Брачный контракт надо будет подписать, коллега так ипотеку взял, его жена подписала, от прав на квартиру отказалась.

Решила, что утро вечера мудренее. Отложили мы разговор на утро. Раз уж нарыв лопнул, то муж больше молчать не стал, на диалог пошёл.

Идея-то хорошая, но попытка исполнения… Мой точка зрения. Жили у меня – раз, ребёнком занималась только я – два, дом полностью на мне – три, денег приносила столько же, сколько муж – четыре. А он собрался жилищный вопрос решать при таких вводных. Чтобы у меня не было прав на его студию.

Сели, всё обсудили, муж согласился, что собрался поступить со мной нечестно. Решили вместе брать ипотеку, только не на студию, а на трёшку. Через 2 года взяли.

Деньги со сдачи моей квартиры идут на накопительный счёт ребёнка. Ипотеку платим пополам, плюс-минус. Живём нормально. Муж уверен в завтрашнем дне – свой угол у него в любом случае будет. Хорошо его попросила, чтобы в следующий раз не тихушничал, а говорил о своих мыслях и задумках. Тьфу-тьфу-тьфу, пока полёт нормальной, таких странностей больше не было.

Я всё ещё одного понять не могу: почему нельзя было сесть и поговорить? К чему эта молчанка, тайны? Я же чувствовала, что происходило что-то не то. Рано или поздно узнала бы о планах мужа. Если бы он тогда упёрся, что купит себе студию, я бы развелась. Посмотрела бы, как он за вычетом алиментов и жизни в съёмном жилье за полтора года на ипотеку накопил. Он не смог бы. Со мной – смог бы, а без меня нет. А раз так, то и жильё общее. Это честно. Записано.